Провинциалка для сноба - Страница 128

128

— Привет! — улыбается Люда и тянется к нему навстречу. Но сил не хватает, и она снова откидывается на подушку. И лишь рука ее остается в его руке, которой он успел поймать ту.

— Не могу поверить, что ты тут, — шепчет он, опускаясь рядом с диваном на колени и утыкаясь лицом ей в шею, щекоча и обдавая ту теплом своего дыхания.

— И я не могу поверить, что решилась на такое, — зарывается Люда ему в волосы, прижимаясь щекой к голове, обхватывая за шею второй рукой.

Не отпустит! Теперь она ни за что его не отпустит от себя, даже если он сам этого захочет. А уйдет, так она просто умрет, не сможет жить вдали от него.

— Я боялся просить тебя приехать.

— А я ужасно боялась ехать к тебе.

— С ума сходил без тебя.

— И я…

Он говорил, а ее голос вторил ему эхом. Их мысли были созвучны, как и слова, и руки. Они не могли надышаться друг другом, насмотреться друг на друга. Это было так волнующе. Именно в этот момент между ними рождалось что-то новое — гораздо большее и сильное, нежели влюбленность. Наверное, это и есть любовь, которая одна и на всю жизнь.

Губы их слились в поцелуе, и Люда даже не прижалась к своему Алеше, а вжалась в его тело, растворилась в нем, млея от всепоглощающего счастья, которое затмило собой все остальное. Как же правильно она сделала, что прилетела! Какой Влад молодец, что подтолкнул ее к этому решению! И как она теперь рада Новому году, что встретит рядом с любимым!

Следующие два дня были наполнены хлопотами, новыми впечатлениями и волнениями.

Квартира у Алешиных родителей была трехкомнатная и захламленная до безобразия, как это обычно случается у пожилых людей. Каждая вещь дорога по той или иной причине, даже если это откровенный хлам. И Люда относилась к этому с пониманием, потому что и сама не любила ничего выбрасывать. А вот Алексей уговорил-таки маму на генеральную уборку с выбрасыванием всего лишнего. И как признался тихонько Люде, толчком послужил именно ее приезд. Маму словно подменили, как будто именно появление Люды вдохнуло в нее новую жизнь или желание жить в старой.

В общем, после долгих уговоров все вместе они принялись вычищать каждый угол и закоулок в квартире, не пропуская ни единого даже самого маленького шкафчика. Вот тогда Люда познакомилась с Лидией Алексеевной поближе, за рассказами той о своей молодости и детства Алеши, за самыми разными воспоминаниями.

В какой же счастливой и любящей семье он вырос. И как Люде нравилась его мама: спокойная, рассудительная, быть может, слишком сентиментальная и просто кладезь житейской мудрости. Но самое главное, что мудрость ее не носила навязчивый характер. Советы она давала лишь тогда, когда у нее их просили. И происходящее вокруг сначала пыталась понять и принять, а уж в последнюю очередь критиковать. Люда все чаще возвращалась к мысли, что повезет той девушке, чьей Лидия Алексеевна станет свекровью. Себя на месте этой девушки представить боялась, таких разговоров у них с Алешей еще не было. И даже намеков с его стороны она не замечала.

Помимо уборки они с Алешей еще и мотались по магазинам за подарками всей его родне, что тоже проживала в Мурманске. Оказывается, таковой насчитывалось немало, и вторую половину тридцатого декабря они навестили всех и поздравили с наступающими праздниками.

Люде было немного неловко составлять ему компанию. В качестве кого она с ним ходила? Его девушки? Ну да, этот факт он не скрывал, а даже подчеркивал, относясь к ней с неизменными нежностью и любовью. Но кажется, теперь она хотела большего. Особенно, когда познакомилась с его замечательной мамой.

Тридцать первого декабря, с утра пораньше Алеша собрался и ушел из дому, таинственно пообещав скоро вернуться. Люда с Лидией Алексеевной хлопотали уже вовсю на кухне. Мама Алеши замешивала тесто, а Люда готовила все для праздничных салатов. На горячее решили запечь утку с яблоками, чтоб уж стол стал по-настоящему праздничным.

Люда все ломала голову, куда же ушел Алеша, а он не обманул — вернулся через час, да с огромной сосной, больше его роста. Вот тогда наступил настоящий канун Нового года, с запахом мандаринов и хвои. А уж как они дурачились, пока украшали символ нового года, и словами передать трудно. И в очередной раз, когда Алеша завалил Люду на диван и принялся покрывать ее лицо поцелуями, она не выдержала и призналась:

— Не могу поверить, что это ты, — и тут же прижалась к его губам, чтобы только он даже не вздумал обидеться на ее слова.

— Чему ты не веришь? — навис он над ней с довольным выражением на лице.

— Тому, что когда-то, сейчас кажется, что давным-давно, меня больную на улице подобрал именно ты. И даже не наша первая встреча… тогда, кстати, ты был похож на себя сейчашнего, а потом… Ты был совсем другим, таким чужим, — совсем тихо закончила.

— Тот идиот был точно не я, — без тени улыбки отозвался Алексей и снова поцеловал Люду, словно чтоб закрепить в ее сознании смысл своих слов, запечатать их поцелуем намертво. — До сих пор удивляюсь, как ты нашла силы простить меня.

— Просто я люблю тебя больше жизни. И я так мечтала, чтобы ты изменился и тоже полюбил меня.

Возможно, прозвучало это по-детски, но сейчас она впервые позволила себе быть настолько откровенной с ним.

— Я очень этого хотела, — крепко обняла она его за шею и притянула к себе. — И сейчас боюсь…

— Чего же? Чего ты боишься, моя малышка? — пробормотал он, покрывая ее шею поцелуями.

Кажется, наряжение сосны из безобидного мероприятия превращалось во что-то страстное. А ведь совсем рядом, на кухне его мама. И если границы комнаты сына та никогда не нарушала без стука, то в гостиную вольна войти в любой момент. Пришлось им обоим обуздывать собственную страсть и возвращаться к прерванному занятию. Но сначала Люда все же призналась.

128